Просто жизнь: «Суждения пенсионера средних лет о дне нынешнем, минувшем и будущем»
Всем нам есть, чем поделиться. Опыт – непревзойденная штука. Особенно тот, из которого мы извлекли урок. То, что мы видели, чувствовали, проживали, накладывает свой отпечаток на каждый следующий шаг, решение, да просто мысли, которые возникают в нашей голове.
В нашей новой рубрике вы встретите много мыслей, рассуждений, воспоминаний. Быть может, вы прочтете целые рассказы, которые поведают о другом времени, о той атмосфере, которая царила в домах наших родителей, бабушек и дедушек. Возможно, какие-то слова заставят вас что-то переоценить, в какой-то момент остановиться, просто улыбнуться. А, может, даже и всплакнуть.
Что ж, поехали?
Как здорово, что для большинства из нас праздник в самом разгаре
Автор: Алексей Герасимов
Фото: Ольга Папина, из архива Алексея Герасимова
Я тут тоже сподобился сегодня кое-что по дому сделать. И вот, когда ушли домой внуки, улеглись домочадцы, присел один в пустой комнате и включил телевизор. Крайне редко это делаю, а тут вдруг решил посмотреть, какой-нибудь фильм. И надо же, попал на «Простую историю» шестидесятого года. Песня про большак, молодые Ульянов и Мордюкова. Сразу вспомнились отец с мамой.
Отцу бы сейчас был 101 год, а маме в наступающем исполнилось бы 100 лет. Господи, но ведь в том далеком шестидесятом они были еще совсем молодые. И фильм этот я помню именно потому, что его родители смотрели. И песню про большак за столом пели по праздникам. Я собственно и помню-то хорошо эту песню, да еще про горочку, с которой кто-то спустился. Мама их пела. И вообще за столами всегда много пели. Танцы тоже были, но песни звучали практически все праздничные вечера. И собирались на праздники всем подъездом.
Взрослые из всех восьми квартир готовились заранее. Женщины распределяли, кто что готовит к столу. Мужчины шли в сарай и доставали из погребов соленья, варенья, курочкам головы рубили. А между делом бутылочку распивали, вдали от супружеских глаз.
Как несправедлива жизнь. Человек начинает ценить самое главное только после того, как потеряет. Обидно.
Мужики всегда казались мне большими и сильными. Может быть, потому что сам еще мальцом бегал. В любом случае, они все умели делать своими руками. Почти все прошли фронт, имели награды, которые, кстати, не очень-то и ценили. Нам разрешали с ними свободно играть. А сами и не надевали свои медали и ордена.
Не помню я, чтобы кто-то из них ссорился или просто громко говорил в адрес друг друга что-то плохое. И женщины не ругались, по крайней мере, при нас.
Ключи от квартиры всегда оставляли под ковриком у двери и еще об этом предупреждали в записках, воткнутых в щель. Обувь на ночь оставляли возле квартиры на лестнице...
Неужели это все было? Что же с нами произошло за последнее время? Куда девалось все то, что мы тогда даже не ценили, а просто поступали по тем правилам, которые никто никогда не прописывал. Все происходило само собой. По-другому и не могло быть.За такими мыслями я выключил телевизор и просто посидел в темноте. Так вдруг захотелось вернуться в то время.
Больше всего жалею сегодня о том, что не уделил должного внимания маме. Отец умер, когда мне было девять лет. А мама, когда я успел отметить свои первые четверть века. Почему-то мама обо мне заботилась всегда, а я так и не успел дорасти до осознания того, чем ей обязан.
Как несправедлива жизнь. Человек начинает ценить самое главное только после того, как потеряет. Обидно.
Вот сегодня переговорил со своим школьным другом. Он три года борется с раком. Сбросил тридцать килограмм, но бьется, как может. Понимаю, что и мое время не за горами. И вот уйдем мы, и те простые и понятные вещи, в ауре которых мы жили, тоже, скорее всего, уйдут в небытие.
Как все это назвать? Грузом прошлого? Пережитком прошлого? Но, если это пережиток, то так ли он плох на самом деле?
Говорят, что человек к старости становится ворчливым. Пожалуй, соглашусь с этим утверждением, хоть и отчасти. Ворчать-то я ворчу, но только чаще внутри себя. Не принято сейчас выказывать кому-то свое мнение. Да и не примут его. Слишком большой разрыв произошел между нами и молодежью. Не поймут. А может быть, наоборот, поймут? Просто надо рассказать как-то толково?
Все. Устал сам и читателей, если таковые имелись, тоже утомил явно.
Попробую уснуть. Может быть, получится, иначе с такими мыслями можно до самого утра искать ответы на вопросы. Вот бы сейчас в детство, в свою маленькую кроватку, да под мамину колыбельную. Все бы плохое моментально улетучилось. Но поздно. Этого уже не будет никогда. Никогда...